Серия 1. Зверек. "- Не знаю. Пушистая кошка. - Разговаривает? - Еще как. Предлагает работу..." (с) Рыжков. Давным-давно в моей голове поселился маленький зверек. Он все время силится выползти из темной норки, сказать что-нибудь умное и доброе, приласкать всех ушами и кончиками усов. Но мир такой огромный, светлый - зверек остается в своем углу и только рассеяно-жалобно-извиняющееся пищит что-то - изо дня в день. А я смеюсь, прикрывая глаза и говорю очередную глупость. Снова смеюсь. Он любит мои шутки. Да вот сам шутить не умеет. Потому - пищит. Я хожу своими ногами и читаю чужие книжки, кушаю свое мороженое, приготовленное чужими руками. Заплетаю волосы в одинаковую прическу и расплетаю их на ночь. А ночь заплетает мои мысли, путая их в сновидения и пугая зверька. Тогда он принимается пищать громче, потом - к полуночи, придавленно умолкает и из глаз его катятся крупные слезы. Я слежу за их прерывистыми дорожками, трогаю кончиком мысленного языка - сладкие. А язык-то - японский. Английский ненавижу. Иногда я подкрадываюсь к норе со звездой-фонариком и разглядываю его. У него белая шерсть, красные маленькие глазки и длинные пушистые облачка-уши. Он смешно дергает усами и, наверное, мог бы есть морковку. Только я не люблю моркови. Поэтому зверек такой тощий и часто даже становится прозрачным, клубящейся белой тучкой взлетает под самый потолок, тихо попискивая от страха и почти растворяется в дневной суете. Я, бывает, лечу следом и беспомощно утешаю: в фильмах мы все по нескольку раз умираем. Тучка дрожит и тянется ко мне, я прячу в ней кончик носа и чихаю. Наверное, если бы я пошла дальше и прикоснулась зрачком, я бы нашла страх в глубинах зверька. Но я не люблю тревожить, деликатничаю, смущаюсь и спускаюсь вниз. Через некоторое время тучка-он виновато спускается следом, и - в привычную нору. Мечтать о моркови. Если это ночью, то я просыпаюсь и долго смотрю на луну, даже когда ее нет. Вот почему я так часто опаздываю в школу. Сегодня меня будит желтый взгляд из-под кошачих бровей. Я подбираюсь, осознаю вокруг улицу и - рядом - школьный звонок. Подпрыгиваю, часто перебираю ногами, а зверек шевелится, тянется назад - к кошачьему взгляду. Он хочет щекотать усами полумесяц, вызолотивший темную шерстку лба. А я хочу не опоздать на английский. Борьба быстрая и легкая - я сильнее, потому что могу управлять телом. А он - только обиженным дымком подниматься вверх. Уводя за собой вереницей все английские слова, которые я знаю. А потом с наслаждением вгрызется в плохую отметку, потому что по вкусу похоже на морковку. У нас уже давно молчаливое согласие. Вместо рыжих витаминов он будет есть низкие баллы, а я - заливаться слезами и отпускать перечеркнутую причудливо бумажку с контрольной - пусть летит белым журавлем, только приземляйся в безлюдных переулках, чтобы мне не стыдно было, или еще лучше - в мусорную корзину. Но и в руку мамы не попадай, потому что тогда мне все-таки придется есть морковь. Свернусь маленьким шерстяным клубком и закачусь на место зверька. Там темно и безопасно, можно полежать и ничего больше не делать. Или можно считать звезды мысленно. Перебираюсь по паутине созвездий, аккуратно шевеля тонкими паучьими лапами и пугая его. Он еще сильнее клубится, высится, растекается слоем тумана на самом-самом верху и тонко пищит, стараясь не задеть сетки небесной. Я же тем временем огибаю с двух сторон Близнецов, дивясь их одинаково открытым ртам и подбираюсь прыгнуть на тонкие ниточки Рыси, - принимает форму черной кошки, укоризненно смотрит. Хвост трубой и изогнула спину. Зверек конденсируется, опускается совсем рядом, сливается со мной навсегда под внимательными глазами и треугольными кошкиными ушами... Долго играем с ней взглядами, и почему-то кажется, что она вот-вот подарит мне сердце самой яркой в мире звезды. (с) Kamome