* * *

Заходящее солнце отбрасывает на ковер из листьев тонкую паутину теней. Свет 
пронизывает воздух сотнями солнечных спиц, а ветер тихо шуршит по земле, 
поднимая пряный  запах костра, но кроме него -  ни звука. Иногда начинает 
казаться, что время остановилось, и вселенная навеки застыла черными колонами 
деревьев и прозрачным воздухом меж них. Но я-то знаю, что это не так...   
 Налетевший порыв ветра заставляет меня поежиться: осень. Запахнувшись 
поплотнее, я продолжаю бесцельно брести по парку: сегодня здесь что-то 
безлюдно. Ну и пусть...
 Медленно темнеет.
 Я запрокидываю голову и сквозь сплетение веток в сгущающемся мраке пытаюсь 
разглядеть первую звездочку. Но в бездонной глубине неба я вижу только 
радужные блики, которые заходящее солнце размазывает по поверхности купола; 
его стены начинаются где-то за парком, и хрустальными потоками уходят в 
зенит.
 Еще слишком рано...
 Выбирав тропинку, я продолжаю меланхолично переставлять ноги в ожидании 
сумерек...
 Наконец солнце садится, и я даже успеваю увидеть несколько созвездий, но над 
верхушками деревьев очень быстро восходит серп Луны, и теперь она, заливая 
окрестности своим призрачным светом, мешает мне любоваться звездами. Но так 
будет даже лучше.
 Я люблю полумрак. Днем здесь все слишком яркое: яркая жизнь, яркие эмоции - 
непривычно... За тысячелетия одиночества я успела отвыкнуть от дворцовой 
суеты.
 Наконец тропинка выводит меня к маленькому озеру. Редкие порывы ветра мешают 
водной глади слишком походить на поверхность ртути и оживляют пейзаж.
 Я сажусь на скамейку и начинаю ждать... Я сама не знаю, чего жду. Я даже не 
знаю, зачем пришла сюда. Быть может, мне просто надоело стоять у Ворот...
 Свежий воздух холодит легкие, истосковавшиеся в затхлости безвременья, и 
напоминает мне, что я еще жива. Тихо шуршат листья - то ветер играется в 
ветвях. А полумесяц нежно серебрит зеркало воды. Ночь. Я всегда любила это 
время... 
 С соседнего дерева бесшумно спрыгивает тень, мягко, по кошачий присев от 
удара, распрямляется и я узнаю ее. А ведь и правда, ветер игрался в ветвях...
-	Тебе не спится, Сетсуна? - Харука подходит и садится рядом. Уловив 
иронию в ее голосе, я молчу. Молчу, глядя на светлую дорожку озера.
-	Нечасто ты посещаешь нас, - продолжает Харука, - а ведь Принцесса 
давно освободила тебя...
 Я молчу. Она не понимает. Никто не понимает, что я уже не могу иначе. Что 
меня пугает просто жизнь. Что одиночество давно стало частью меня.
-	Харука, - я поворачиваю к ней лицо: в сумерках ее профиль кажется 
бледным призраком, - как дела у Хотару?
-	Ммм? - Она всем телом поворачивается ко мне, и наши взгляды 
встречаются. - Все в порядке...
-	Хорошо.
 Вот и поговорили. А Харука становится болтливой...
 Я поднимаюсь и медленно иду к кромке воды, тихо вылизывающей влажный песок. 
Ветер не следует за мной, он знает, куда я направляюсь. Порой мне кажется, что 
он знает куда больше, чем следовало бы, но так даже лучше. Наверное...
 Я делаю шаг в воду. Всего один. Стопа опирается на стеклянную поверхность 
озера: так это выглядит со стороны. А на самом деле я уже наполовину у Врат. Я 
позволяю себе обернуться: Харука все так же сидит на скамейке, положив локти 
на спинку, и с удовольствием наблюдает зрелищное диво: не каждый день молодые 
старухи ходят по воде. Вспомнив глупый в общем-то жест, я показываю ей 
указательный и средний палец, растопыренные буквой V и прежде чем исчезнуть, 
успеваю полюбоваться на растерянное - в кои-то веки! - лицо Харуки...
 Я думаю, что одиночество все-таки лечится.

(с) Лин.